Вера и наука (о книге В. Ильина "Материализм и эмп - Страница 29

В том же своем «Письме» Н. Ленин пишет:

«Вся русская печать давно уже указала на то, что… Луначарский повел проповедь богостроительства. Ему помогал в России Базаров. Однородные философские взгляды защищал в десятке русских книг и статей, в десятке заграничных рефератов Богданов»…

Всякий, кто читал критическую статью Базарова «О богоискательстве и богостроительстве», где он полемически относится к обоим названным течениям, давая им, однако, весьма справедливо неодинаковую оценку, и всякий, кто читал мои работы, сразу видит, какое тут грубое искажение действительности. Но Н. Ленин надел на себя, вслед за Ильиным, какие-то невероятно все извращающие очки, и сквозь них систематически – к сожалению, даже довольно планомерно – усматривает то, чего нет [].

Из философских вопросов сторонники Вл. Ильина ухитряются создавать какую-то невозможную политическую путаницу, пользуясь ими для того, чтобы обострять и углублять практические противоречия внутри левого крыла русского марксизма. Неполезная для дела и неблагородная работа! И, что всего уже неблагороднее, такое отношение к философским вопросам они пытаются приписать своим противникам, – на них свалить вину в подмене философских разногласий практическими. Прием для этого возможен только один – грубое извращение фактов.

В том же своем «Письме» Н. Ленин говорит:

«..В апреле 1908 года я объявил всем этим трем товарищам (он назвал перед этим Базарова, Богданова, Луначарского, и загадочным образом пропустил М. Горького. А.Б.) о безусловном расхождении с ними по философии, причем я предложил им тогда употребить общие средства и силы на большевистскую историю революции, в противовес меньшевистски-ликвидаторской истории; но они отвергли мое предложение…».

Это, поистине, возмутительная неправда, и я, как от своего имени, так и по полномочию, от имени М. Горького и остальных бывших там литераторов, заявляю, что не только предложение не было отвергнуто, но против него не раздалось ни одного голоса, – тут единодушие было полнейшее.

И когда потом была сделана попытка осуществить этот план, то официальным представителем редакции предполагаемого издания был сделан именно Максим Горький, который и напечатал в газетах приглашение о присылке материалов; я же находился в составе намеченных сотрудников. Дело пока не выполнено, только вина тут не наша. Никому из нас и в голову не приходило на основании философских разногласий отказываться от сотрудничества в важной социально-исторической работе.

Мы полагаем, что трудное дело выработки целостного пролетарского мировоззрения должно выполняться коллективно, и что борьба теоретических оттенков не должна заслонять от нашего сознания единства великого практического дела.

История показывает, что всякая система идей – религиозная, философская, правовая, политическая – как бы ни была она революционна в эпоху своего зарождения и борьбы за господство, рано или поздно становится задержкой и препятствием для дальнейшего развития, силой социально-реакционной. Избегнуть этого фатального вырождения могла только такая теория, которая возвысилась над ним познавательно, которая сумела объяснить его, раскрыть его причины. Такой теорией был марксизм.

Марксизм показал, что всякая система идей есть органический результат, производное определенных общественно-трудовых отношений, вне которых ее жизненный смысл неминуемо теряется, и затем извращается. В смене общественно-трудовых форм разгадка судьбы идеологий. В эпоху прогрессивного развития определенных производственных отношений создающаяся на их основе идеология прогрессивна, ибо она служит им, помогает их развитию, закрепляет их. Но когда их развитие завершилось, и на их место начинают уже выдвигаться новые, более совершенные формы, та же идеология, продолжая поддерживать и закреплять старые, низшие формы, становится консервативною, а затем реакционной. Переживая свою социально-трудовую основу, она превращается в «мертвеца, который хватает живого». Тогда ее разрушение необходимо для социального развития.

Признав это, марксизм, идеология прогрессивнейшего класса, неизбежно должен был отвергнуть абсолютное значение за какой бы то ни было системой идей, в том числе и за своей собственной. Он предъявил к себе самому требование непрерывного развития в соответствии с изменяющимися жизненными отношениями пролетариата. И марксизм идет по этому пути.

Но старый мир не мог примириться с тем, что в его среде зародилось и живет учение, не подвластное его року, не поддающееся его закону идеологического вырождения, учение, которое он не в силах сделать в положенный срок из живого, светлого организма – тусклым и злостным вампиром. После долгой, безуспешной борьбы, старый мир прибегнул к последнему средству: он сотворил вампира по внешнему образу и подобию своего врага, и послал его бороться против молодой жизни. Имя этому призраку – «абсолютный марксизм».

Вампир исполняет свою работу. Он проникает в ряды борцов, присасывается к тем, кто не разгадал его под его оболочкой и иногда достигает своей цели: превращает вчерашних полезных работников в озлобленных врагов необходимого развития пролетарской мысли.

Наше отечество – страна молодого рабочего движения, неукрепившейся культуры, страна мучительно-изнуряющей борьбы – дала этому призраку едва ли не лучшие его жертвы: Г. Плеханова еще недавно, Вл. Ильина, теперь, не считая иных, менее крупных сил, но в свое время также очень полезных для общего дела.